а мы были такими юными и беспечными,
так недавно курили первую сигарету,
улыбались, могли смеяться до бесконечности,
уходили из дома буквально на целое лето,
были пьяными, были взрослыми, были глупыми,
но и даже тогда чего-то недоставало,
наша жизнь наполнялась любовью, тупыми шутками,
и нам этого, верно, тоже казалось мало.
мы купались в фонтанах и громко, до хрипа спорили,
отдавали невинность в однушках чужих друзей.
каждый день был моментом, безумием и историей,
каждый день был - весёлая, дикая карусель.
мама плакала часто, но мы всё равно ругались с ней,
очень грубо и резко отстаивая права.
ничего мы тогда, наверное, не боялись,
и душа наша рваная точно была жива.
мы кромсали всё тело, чтоб боль заглушить на минимал,
постоянно в слезах, не хотели открыть глаза.
убегали в леса, чтобы только собраться с силами,
никому ничего предварительно не сказав.
мы любили как боги, однако в любовь не верили,
из-за боли душевной шагали на суицид,
и нас тоже любили, бросали, писали первыми,
и не вспомнить всех наших страданий и всех обид.
а когда мы гуляли по лесу, смеясь отчаянно,
понимали, что будем вместе всегда теперь.
и, как правило, там нас бросали гораздо чаще,
потому что мы верили в каждого из людей.
были смелыми, были юными и прекрасными,
знали точно, чего добьемся и что хотим,
отрицали любовь, и слабости, и опасности,
занимались чем-то бессмысленным, но крутым.
а потом мы внезапно выросли и набегались,
надоело стремиться к небу, сгорать дотла.
и мне кажется, юности той никогда и не было,
и мне кажется, никогда я там не была.
(с) в твоих окнах тьма
